Сегодня чудесный солнечный день. Лучики зимнего солнца отсвечивали от белоснежного снега и били в глаза.
Попрощавшись с семьей, я вышла из родной пещеры и направилась к нашим.
Надо бы перекусить
Глубоко вдыхаю свежий зимний воздух и начинаю искать хоть какой-нибудь намек на жертву, выдыхая, опускаю голову. Почуяв легкий аромат пушистой добычи, я последовала за запахом, который постепенно усиливался, что означало мое приближение к желаемому. Отрываюсь от тропинки заячьих лап, оглядываюсь.
Да-а, - протянула я, - вот оно.
Передо мной на достаточной дистанции находился белый пушистый зайчик, наивно капающий что-то. Он и не подозревает, что скоро станет моим обедом. Я принимаю удобное положение для резкого толчка и через несколько мгновений сосредоточения, срываюсь с места. Заяц мимолетно реагирует и устремляется от меня со всей своей заячьей скоростью. Не сводя взгляд с этого существа, гонюсь за ним, изредка огибая препятствия в виде крупных камней, деревьев и прочих растений.
Моя жертва не промах, не смотря на его скорость, он еще умудряется путать следы и использовать лабиринт леса, как помощь в том, чтобы приостанавливать меня. Но я не дам ему этой форы, слишком близко, чтобы он создал ложные тропинки. Во мне загорается азарт, и я, как маленький волчонок, впервые вышедший на охоту, продолжаю преследовать пушистика.
Хах, от меня еще не уходил еще ни один заяц, и ты не уйдёшь!
С каким-то весельем усмехалась я, во время погони. Сейчас для меня существует только это преследование.

Интересно… Живет ли угольная тень средь бесконечно белых долин света? Впрочем, если подумать, это слишком странный и слишком простой вопрос. Она, вопреки многократно убивающим ее творцам пера, конечно же, жива. Справедливости ради стоило бы отметить, что как раз таки только там – в безграничном четырехмерном мире ослепляющего света – она и дышит. Просто потому что во тьме тень беспомощно тает, растворяется, как сахар в чае. Или как серые волки в огромной однотонной серой стае…
Так может быть, это не так уж и плохо – быть черной кляксой на чистом листе природы?
Во всяком случае, будь ты хоть демоном этого мира, но ты привнесешь в его лучезарную высь немного приземленных мыслей и, может быть, даже чувство реальности. Не из собственной вредности, но ради справедливости и гармоничного склада нашего раскинувшегося по разные стороны компаса мира. Именно тени учат нас прятаться. Именно тени учат нас видеть свет.
Кто-то же должен вести нас по этой тропе. Тропе, проложенной вовсе не средь легкой россыпи облаков, а здесь – в холодных зыбучих песках острова Валло.
Впрочем, ему нравилось. Лапы слегка проваливались на хрупком снегу, но каждый раз, когда, казалось бы, сейчас белые ледяные пальцы вот-вот обхватят крепкое чернобурое тело, оно тут же рвалось вперед, ускользая от вязких объятий погоды. И сколько бы досадливо ни скрипели безобидные на вид снежинки, волк никак не давался в их молочного цвета лапки, продолжая с сосредоточенным выражением морды (И будто бы даже легкой гордостью за свою победу над непогодой) двигаться дальше.
Они шли молча. Ни забавных историй, ни горьких жалоб на судьбу-матушку не оскверняли безмолвного леса. Александр не любил делать что-то наполовину – и патруль считал вещью необходимой, требующей трепетного исполнения и уж точно не терпящей лишнего пустословия. Впрочем, ведь слова были не обязательны для того, чтобы выразить сейчас что-то важное. В конце концов, он был в патруле не с кем-то, а именно с Тартар, а это все лучшая компания из всех, что могли быть ему возможны.
Холод инеем отпечатывался на темной шкуре. Свет ласково игрался с мраком, так странно, забавно и удивительно. А Саша будто не замечал этого, только рыскал глазами по кустам и нетронутому снегу, и изредка – как бы между делом – обращал свои глаза к сопутствующим ему волкам. Повод был самый что ни на есть дельный: в их глазах он искал сигнал тревоги или же полную невозмутимость. А в итоге получал одно и то же.
«И здесь все тихо».
Но он все-таки встретился с ней. Случайно ли, но поймал тот ее мелькнувший в любопытстве взор. Заставил ли он, этот ее взгляд, сбиться с толку? Это так и осталось вопросом неясным. Мрак не одернул себя, не спрятал очей впопыхах, и будто нарочно затянул этот их немой контакт, чтобы потом так же невозмутимо его разорвать.
Плотнее сжав губы…

Темный волк неспешно прогуливался по зимнему лесу. Под лапами слоями разной высоты лежал снег, выпавший прошлой ночью, на деревьях, еще вчера как-то неприлично обнаженных он прикрывал наготу, опутывал всё, что возвышалось над землей. Было холодно, хотя чего еще ожидать от зимы на Валло? Зайцев в летней шубке и мягкой травы, стелющейся под ними? Солнце еще гордо и властно смотрело на мир свысока, но вечер уже скоро, и тогда Луна с миллионами звезд примет небесный трон от ушедшего светила.
Лекс наслаждался зимними пейзажами, справа от него лежало озеро, покрытое льдом, точно черепаха панцирем и неуязвимое для всего, кроме тепла; слева возвышался холм, защищенный от небесного произвола могучими деревьями. И все это великолепие завораживало Лекса, оно было идеальным, не только зима, но и все времена года, по мнению бунтаря были созданы высшими силами как пример неотразимого. Сейчас же его впечатляла именно зима, мириады снежинок, берущихся непонятно откуда и превращающихся в воду, стоит их только нагреть; лед на озерах и реках, сохраняющийся до весны; отсутствие растительности и холод, все это было уникальным и присущим только Зиме.
Времена года. Созданные богами, как пример нам. Ведь каждый год меняется четыре сезона, неповторимых, но появляющихся каждый год сотни лет. Что может быть более правильно устроено, чем природа? Ведь когда-то и зверей сотворили боги, Волков с большой буквы, сильных и ловких, огромных медведей, хитрых лис, парящих подобно Высшим птиц, грациозных кошачьих, даже зайцев и крохотных личинок. Все они были созданы со своей средой, волки стали господствовать на Валло, поедая зайцев. Изначально у них все были равными, охотился каждый для себя, не было интриг и коварства, а почему сейчас мы вынуждены убивать друг друга? Из-за тирании! Одни вдруг решили, что будут повелевать другими, так появились короли, стаи и иерархия; тогда от нас и отвернулась Природа. Теперь мы вынуждены возвращать те далекие и счастливые времена жесточайшими мерами. Но великое дело и того стоит.
Поток мыслей оборвался, ибо Лексу показалось, что в лесу чуть левее кто-то пробежал, может это был один из них, может патрульные, а может и плод его воображения, а посему волк не придал этому особого значения, а осмотрелся вокруг. За время раздумий озеро холм остался позади, новый виднелся где-то вдали, а озеро так и шло дальше, заледеневшее и прекрасное.